Осень была долгой и дождливой. Листья, ранее яркие и золотые, обратились в грязную кашицу, размазанную по тропинкам леса. Я был ребенком, но уже тогда понимал, что что-то не так. Тишина этого леса всегда была на грани зловещего, но в тот вечер она особенно давила на уши.
Осень была долгой и дождливой. Листья, ранее яркие и золотые, обратились в грязную кашицу, размазанную по тропинкам леса. Я был ребенком, но уже тогда понимал, что что-то не так. Тишина этого леса всегда была на грани зловещего, но в тот вечер она особенно давила на уши.
